С некоторых пор главным условием при выборе места отдыха (не путешествий) стало для них безоговорочное: Остров. Есть в островах вообще нечто магическое — притягивающее, завораживающее...

В древние времена за обладание кусочками суши, разбросанными по морям-океанам, шли нескончаемые битвы. И как и раньше перевалочная база между странами-континентами помимо и вследствие военно-политического преимущества гарантировала пополнение казны государству, так и сегодня многие острова выполняют ту же функцию, пропуская через себя потоки туристов всех стран и континентов.

Как радовались древние мореплаватели, измочаленные ветрами-штормами и часто пребывавшие в полном неведении по поводу своего местонахождения, завидев над ровной линией горизонта рваные пики гор с плавными волнами лесов! И пусть это был лишь небольшой клочок земли, но после долгих скитаний "по морям, по волнам" даже эта кочка над водой казалась Большой землёй! А уж если на нежданный берег выбрасывало судно штормовой волной — это был подарок судьбы: приз достался победителю.

Может, в этом и состоит метафизика, энергетика этих долгожданных причалов: ступив на Остров, ты просто обречён ощутить накопленную прошедшими веками радость от встречи с ним...

Грета очень хорошо помнила, когда и где накрыло её это чувство — чувство Острова: вот он, край земли над бескрайней синей бездонностью. Это был Санторини. Там, на высоком берегу кальдеры спящего вулкана, впервые испытала она это пленительное состояние — смесь ужаса и восторга.

На легендарном острове-вулкане они были тогда только один день, в рамках круиза с Крита, но эта краткая встреча сделала своё дело: там, на Санторини, кто-то будто пообещал Грете, что именно эта картинка — обрыв, море, небо — будет долго стоять у неё перед глазами, именно её она будет хотеть видеть снова и снова...

И ведь не обманул: потом были острова в океане — Остров Сокровищ, Остров-праздник Тенерифе, за ним — Остров-Дежа вю, Гран Канария.

Теперь их ждал остров в море поСреди земли — Майорка.

Прямые (правда, чартерные) рейсы на Майорку были тогда редкостью, и Грете с СБ, уже вкусившим удовольствия от самостоятельности в путешествиях, пришлось воспользоваться услугами туроператора-монстра. Единственно возможным условием перелёта желанным авиаперевозчиком «Трансаэро» был индивидуальный трансфер, который и был им всучен туроператором.

Перелёт "с нагрузкой" — это было сильно: так в прежние времена в театральных кассах билеты в дефицитный «Современник» продавались непременно в совокупности с каким-нибудь Клубом Железнодорожников.

— Ну, пусть будет индтрансфер, всё равно бы на такси поехали, — вынужденно согласились туристы до отлёта.

— Чтоб ещё раз через турфирму — да ни в жизнь, — зареклись они после возвращения.

Вылет из Москвы, понятное дело, был задержан, багаж они получили минут через сорок после приземления, и, как оказалось позже, индтрансфер ждал их два часа. Почтенного возраста водитель бегал по аэропорту с фамильной табличкой и голосил на все лады труднопроизносимое буквосочетание, когда Грета с СБ выкатились к нему с чемоданами — преисполненные чувством вины к ответственному майоркинцу и обуреваемые предвкушением отдыха, наконец-то...

Место для отдыха было выбрано исходя из следующих предпочтений: близость к столице, безветренность (а значит, отсутствие волн), плавный заход в море по причине неспособности к водоплаванию женской особи и — главное! — чтобы по ночам тихо было.

И это всё в сумме дало Пагеру — маленький, тихий, живописный зелёный городок на юго-западе острова.

До столицы, Пальмы-де-Майорка, — минут двадцать езды на машине. Именно оттуда, от полукольцевой дороги Пальмы, расходятся лучами дороги во все концы острова.

Бухта городка защищена от ветра холмами-горами сзади и скалистыми берегами по бокам — поэтому тут не только ветра нет, но ещё и теплее, чем в иных местах. Три песочных пляжа, — Playa Palmira, Playa de la Tora и Playa de la Romana, — с почти общим променадом, украшают берег Пагеры.

А бонусом был — запах! Запах сосен, покрывающих холмы, на склоне которых лежит Пагера. Правда, благодаря буйной растительности и мягкому климату, здесь и влажность выше, чем в иных местах.

Что касается тишины по ночам, то это место оказалось просто идеальным: негде здесь удаль молодецкую демонстрировать, зато есть где тряхнуть стариной — и бродят по вечерней Пагере, держась за ручки, улыбчивые немецкие парочки сильно зрелого возраста. Или потягивают свой шнапс с пивом в оккупированных ими барах, оставляя более дорогие рестораны любителям итальянской, испанской и даже болгарской кухни.

В общем, всё культурненько и пристойненько.

Когда-то, говорят, Пагера была центром добычи смолы из сосновых деревьев; в начале ХХ века в этом природном фитоцентре началось строительство вилл, а позже — отелей. И бывшая деревушка превратилась в популярный курорт.

Вдоль береговой линии через городок проходит главная транспортная артерия, Бульвар — Bulevard de Peguera, — автомобильный днём и пешеходный по вечерам. Эта дорога-променад, с барами-ресторанами-магазинами, разделяет Пагеру на две неравные части: основная масса отелей-апартаментов расположена к северу от Бульвара, у подножья холма, а южнее, на первой линии у моря, стоят лишь несколько отелей.

К одному из них, к отелю с историческим прошлым, и подъехали Грета и СБ.

Вышли они на балкон, ахнули от вида на залив, зажмурились, алчно вдохнули нежный аромат с сосново-морской нотой сердца и ресторанными нотками в базе, прислушались к ритмичному плеску волн, настойчиво, но безрезультатно пытавшихся заглушить звяканье ложек-вилок-тарелок, и — откуда только силы взялись! — рванули в соседнюю бухту праздновать свой очередной юбилей.

Отель Hesperia Villamil  располагается почти в центре береговой линии бухты Пальмира,  загороженной с обеих сторон высокими скалами, за которыми с одной стороны, совсем рядом, лежит бухта Романа  с пляжами Тора и Романа,  а с другой — далеко и высоко — бухта Форнельс  (Fornells) у подножья то ли падающей в море, то ли выросшей со дна морского скалы.

Вот туда-то — наверх, в гору, по крутым ступенькам, по кривой тропинке-тротуару — и топали они, солнцем палимые. Место для праздника было выбрано загодя — "ресторан, который наверху, на горке справа",  как писала Юля.

Вообще-то, если бы знала Грета, насколько это высоко и далеко, то вряд ли хватило бы у неё решимости направиться туда в первый же день в том выжато-лимонном состоянии, которое не преминуло накатить после перелёта. А влажная липкая жара, казалось, грозила стать последней жарой в жизни Греты.

С обеих сторон от дороги (с одной стороны — вниз, к морю, с другой — наверх, в гору) каскадом спускались-поднимались апартаменты-бунгало частного комплекса Cala Fornells.

Виллы и отельчики поражали буйством красок и разнообразием архитектурных форм в стиле мавританском.

Михаил Задорнов обыкался: карабкающуюся в гору парочку гордость распирала в эти минуты за наших людей,   не пощадивших своим гением и Майорку — наш человек Пётр, он же Педро, Отцуп (Pedro Otzoup) проектировал этот кусочек Пагеры.

Вскарабкались они наверх и оказались на узенькой улочке, практически пешеходной, — ни одной машины не прошуршало мимо них. Людей, правда, тоже не было.

Внезапно в проёме между домишками-отелями, где-то внизу, на фоне синющего моря мельнули ослепительно белые столики — то была веранда ресторана La Gran Tortuga,  «Большая Черепаха» по-нашему.

В тарелках томилась дорада, Marques de Caceres потел в ведёрке со льдом, каковой лёд некоторое время спустя стал использоваться не по назначению — жара казалась адской и куски льда спасительно остужали пламенное чело плюнувшей на комильфо Греты. Да и весь Гретин организм, не успевший адаптироваться, отказывался пока испытывать восторг, в отличие от души.

Слева вдали лежала Бухта Пальмира с их отелем, справа высился мыс сосновый, прямо под ними внизу шмякалась на камни волна. Далеко на горизонте, за Бухтой Романа, вытянулся в море остров, глядя на который они никак не могли решить, на кого же он похож. Постановили, что на провинившуюся овчарку с поджатыми ушами.

Этот первый вечер на высокой скале с видом на всю бухту Пагеры под шум ленивых волн, кувыркающихся где-то внизу под террасой ресторана, к их удовольствию, не стал первым блином — всё прошло как по маслу.

На обратном пути они традиционно промахнулись с поворотом к ступенькам, ведущим к берегу, и длинной пологой дорогой вышли к Бульвару.

Спускалась ночная прохлада, по мощёному узкому бульвару праздно шатались курортники, отовсюду доносились запахи рыбы-мяса-кофе, зажигались фонари, подсвечивая закатное небо, яркими разноцветными бутонами высились бокалы с коктейлями на столиках веранд с видом на ночной залив, и чуть ли не из каждого ресторана неслась музыка — бесконечный джем-сейшен.

Сыто-пианые и устало-довольные, даже не разглядев толком отель, вползли путники в свой номер, глубоко-удовлетворённо крякнули от теперь уже ночной панорамы с балкона и — ага, в объятья к Морфеям...