Для первого автодня они выбрали самый простой маршрут — по автобану TF-1, проложенному вдоль восточного берега острова, а точнее от столицы царства разнузданной лени,  Лас Америкас, до официальной столицы Острова — Санта-Крус-де-Тенерифе (в народе — просто Санта-Крус).

Отличное шоссе, беленькая Seat Cordoba несётся со скорость 120 км/час, слева мелькают холмы-горы-скалы-городки-облака, справа сияет антрацитовой гладью океан, краски которого съело накатывающееся на Остров солнце.

Начитавшиеся ужасов про парковки на Тенерифе, они были приятно удивлены первым подарком Острова: въехав в Канделярию, они по улице с односторонним движением прикатили прямо в центр, к главному собору.

Candelaria  в переводе означает "Дева со свечой" или "Дарующая свет".

По легенде, именно здесь в конце XIV века гуанчи обнаружили вынесенную волной деревянную женскую статую, прикосновение к которой ознаменовалось неслыханными и невиданными чудесами. Губернатор-менсей повелел поместить статую в отдельную пещеру и почитать как богиню.

А через сто лет пришедшие завоеватели объяснили последнему местному менсею, что он уже давно христианин, поскольку он и его подданные поклоняются Деве Марии. Менсей был доверчив и перешёл на сторону врага. Испанцы были благодарны статуе за помощь — и Чёрная Мадонна  стала покровительницей Канарских островов.

В начале XIX века во время наводнения статую вновь забрал океан. И тогда, в 1827 году, была сделана новая деревянная статуя Чёрной Мадонны, для которой в 1958 году и была построена базилика.

Главная площадь Канделярии — Plaza de la Patrona de Canarias,  Площадь Покровительницы Канарских островов — распахнута навстречу океану, как сцена в зрительный зал.

А на набережной, как на авансцене, спиной к океану — или прощаясь с городом, или закрывая собой от иноземцев, или в благоговении перед своей Богиней — стоят девять последних вождей загадочных гуанчей, менсеи.

Стройные и сильные, молодые и красивые, добрые и доверчивые, рыжеволосые и голубоглазые...

Им в спины хлещет сильный ветер, мощные волны с грохотом падают на чёрный песок, шуршит галькой белая пена — зрелище завораживает...

Украшение площади — собор Мадонны Канделярии, Nuestra Senora de la Candelaria.

В соборе было пусто, полумрачно, звучала тихая музыка, яркой свечой светилась Мадонна...

Вообще, очень своеобразная базилика, современная: на одной из стен — живописное полотно, рассказывающее историю выноса на берег скульптуры, на другой — весьма оригинальный вариант «Тайной вечери».

Погуляв по городку, а вернее по главной улочке, откушав кофию (так себе!) и плюшек (весьма!), отоварившись сувенирными тарелками, они отправились дальше — в столицу Тенерифе.

И опять им повезло с парковкой: дорога привела прямо к подземному паркингу у главной площади города — площади Испании.

Город Санта-Крус-де-Тенерифе  назван так в связи с тем, что, говорят, именно здесь в конце XV века испанский конкистадор де Луго установил Святой Крест — символ покорения захваченной территории.

Долгое время небольшая деревушка была лишь океанскими воротами столицы — Ла Лагуны, расположенной чуть дальше вглубь острова. В начале XVIII века Фортуна повернулась к Лагуне задом — столицей становится Санта-Крус. А Ла Лагуна до сих пор пребывает в статусе бывшей столицы.

«И перед младшею столицей померкла старая...» — как сказало наше всё.

Первое впечатление от столицы — Площадь Испании, Plaza de Espana. Первое ощущение: они уже видели нечто подобное неоднократно — классика архитектурного жанра тоталитарного режима — что-то от Мадрида, что-то от Барселоны, что-то от Москвы...

Им очень понравился фонтан на площади франкистского генерала Вейлера: милые ангелочки со всех сторон были обсижены голубями.

Площадь 25 июля слегка напомнила роскошную площадь Испании в Севилье, а на одной из улиц ими был замечен дом в стиле Гауди.

Удивило близкое соседство несочетаемых, казалось бы, символов-скульптур — монумент жертвам Гражданской войны, скульптура сидящего на орле юноши в каске, вскинувшего руку в нацистском приветствии, и статуя Канарской Мадонны на "египетском" обелиске.

— У нас бы давно что-нибудь да снесли, — заметил С.Бирлиц.

— Или передрались бы в защиту исторической правды, — добавила Грэт.

Они с удовольствием погуляли в Парке Гарсия Санабрия,  в котором, как им казалось, никого больше не было — бродили среди баобабов и драцен, натыкались на загадочные композиции чего-то стоящего, лежащего, висящего, и чувствовали себя лилипутами рядом с гигантскими фикусами и алоэ. И долго чесали репы перед фонтаном со знойной женщиной, пытаясь постичь замысел автора, — или ярого бабоненавистника, или, прости господи, альтернативщика.

И увидев "тюдоровский" замок на горе, размечтались:

— Чтоб мы так жили!

— Хотя бы иногда...

Они вернулись в отель с чувством глубокого удовлетворения: машинка-ласточка оказалась умницей-красавицей, а Остров щедро приоткрывал свои кладовые, возбуждая азарт в кладоискателях.

— Не умориться бы, клады собираючи, — задумчиво изрёк за вечерним бокалом на берегу океана С.Бирлиц, безнадёжно пытаясь отвлечь Грэт от оперативной фотосъёмки.

В ответ она процитировала слова незабвенного Фуксельберга:

— Что значит быть настоящим разведчиком? Собрать информацию, обработать объективные данные и передать их в центр.