Сосед был не то чтобы важным, но чрезвычайно надутым. И на ближайшее окружение смотрел свысока. И даже не смотрел, а посматривал, одним глазом кося на свои полумифические звёздные регалии, а другим — по-барски взирая на менее удачливых собратьев, дабы не уставали те ощущать своё сугубое ничтожество.

Как у каждого барина, у соседа был свой ближний круг: некоторые избранные бедные родственники в строго определённое время допускались до барского стола — правда, не в парадную залу, а в людскую. Но бесплатно, то есть задаром.

Все остальные прочие, как это повелось испокон веков, неустанно и безропотно длинной вереницей спешили к барину с подношениями — чтоб не оголодал, касатик...

Отель Burj Al Arab  — Аравийская (или Арабская) башня — визитная карточка Дубая. Пока.

И все его определения-характеристики обычно дополняются словом «самый» — самый фантастический архитектурный проект Эмиратов, самый необычный по форме отель в мире, один из самых высоких отелей, в нём отдыхают самые богатые люди мира, там самые роскошные номера...

И, разумеется, — это самый раскрученный туристический объект Дубая, не обратить внимание на который возможно, лишь сознательно отворотившись от него.

Необузданное, неуёмное, непреодолимое желание взгромоздиться на вершину — неважно чего! — обуревает всякую тварь дрожащую со времён мироздания.

Приехав в Париж, невозможно не увидеть Эйфелеву башню, как нельзя не заметить пугало огородное, торчащее в центре грядки с капустой. И так же как стреляный воробей, уняв нервную дрожь и присев на маковку принаряженному пугалу, взовьётся ввысь уж не воробьём, а соколом, так и у взобравшегося на парижскую башню туриста возрастает отчего-то самопочитание: покорил-таки и он эту паутину кривоногую!

Но что такое Эйфелева башня по сравнению с башней Аравийской — тьфу, да и только!

В чреве Парусника, бросившего якорь далеко от берега, вполне уместилась бы она, парижанка тощая, — среди мрамора и золота, прыскающих фонтанов и подводного ресторана, — заботливо укутанная тефлоновыми полотнищами Паруса.

Он красив в любое время суток — и когда туманным утром он, как айсберг в океане, лишь верхушкой своей торчит из облака, и ярким днём, когда от его белизны на фоне голубого чистого неба хочется прищуриться, и тусклым пасмурным днём, когда не видно горизонта, и если не оглядываться на берег, то можно почувствовать себя Робинзоном, узревшим, наконец, спасительную шхуну с парусом... А ночью он не просто Парус, он — сияющая шоу-звезда на тёмной сцене.

И как ни потрясающе красив «Мадинат», а взгляд всё равно притягивает он — этот сверхзвёздный отель.

Посещение отеля Burj Al Arab  для постояльцев «Мадината» бесплатно — в определённое время дня можно отправиться в гости к чудо-отелю на гольф-машине, ещё одном виде отельного транспорта.

Дорога сначала идёт вдоль пляжа по набережной — пустынной, без единого пешехода. Потом она ныряет под мост, соединяющий «Парус» с берегом, там машинка разворачивается на этаком КПП и устремляется к насыпному острову по мосту — над водой морской.

Лестница-фонтан выплёвывала струи воды — разной высоты, с различной скоростью, в разнообразном ритме. И плюхались, и шмякались, и стучались эти водяные молоточки по невидимым струнам мраморной деки, исполняя фонтанную кадриль. В центре зала у фонтана, задравши головы, стояла группа неистребимых японцев.

И вверх уходил трёхцветный конус — бело-голубой в золотых рюшечках...

Не в силах обуздать свои желанья, на лифте, двери которого оформлены под нашу Хохлому, поднялись Грета и СБ на самую верхотуру, надеясь увидеть нечто, потрясающее воображение, и в очередной раз обрести в себе чувство покорителей вершин.

По стеклянной трубе лифт рванул с такой скоростью, что Грета даже забыла о фотоаппарате — это было чистое "диги-диги-ду, я из пушки в небо уйду".

И никакого берега с Джумейрой и «Мадинатом» они не увидели — кругом вода, одна вода.

И торчишь ты над морской гладью, как цветок...

И всё-таки они не зря сюда явились бедными родственниками.

С острова, от входа в Арабскую башню, открывается фантастический вид на побережье!

И застывшая «Волна» с государственными флагами на гребне, и «Дикая Долина» с её горками и салунами, и город-Мадинат с его колючими башнями — все соседи Барина смотрелись вполне достойно и солидно.

А солнце спешило в Европу.

Залив, бирюзовой лазурью обнимающий остров с «Парусом», искрился золотистым серебром у другого острова, Пальмового, и в жёлтой дымке кривым частоколом высились вдалеке небоскрёбы города, с которым пора уже было и познакомиться...